Этот треск и привел меня в себя. Стало стыдно: ввалился к незнакомому человеку в дом, как снег на голову, напросился на обед, погнал его в секонд-хэнд, да еще и крушу предметы. Нехорошо.

Раскаяние потихоньку прогнало с глаз красную пелену. Несколькими пассами я восстановил изображение на холлопанели – когда я швырял несчастный предмет, на мне были интерфейс-перчатки, и компьютер тупо продолжал считывать движения моих рук.

Затем я снял перчатки и подошел к осколкам разбившегося предмета, чтобы рассмотреть, что же я все-таки так лихо уничтожил.

Мелкая перламутровая крошка. Обычный фрактальный пластик. Материал, из которого изготавливают терабайтовые диски.

Передо мной лежат осколки «термитника». Того самого, из-за которого и заварилась вся эта история. Осколки «термитника», который должен изменить историю. Который должен попасть либо в открытый доступ, либо в руки спецслужб.

Никуда он теперь не попадет.

Я стою над осколками, не в силах поверить в происшедшее.

Конечно, я уже пришел к выводу, что совершенно не понимаю сложившуюся ситуацию. Но все же я был уверен, что «термитник» играет в ней ключевую роль.

И теперь выясняется, что «термитник» абсолютно ни при чем.

– Эй, что у тебя там за шум, а драки нет? – в комнату вошел Леонид.

Он посмотрел сначала на меня, затем на осколки.

Внезапно резко обернулся в сторону коридора, из которого только что вышел, как будто услышал за спиной нечто неожиданное.

На лице Леонида отразился неподдельный ужас, он засеменил внутрь комнаты. Раздался топот – похоже, к нам бегут люди.

– Всем стоять! Руки за голову! – эхом раскатился по туннелю грубый голос.

В комнату ворвались несколько парней в камуфляже. На меня уставились сразу два или три лучемета с надствольными фонариками.

Я был вынужден зажмуриться (очки остались на компьютерном столе), но все же успел заметить, что остальные лучеметы нацелены на Леонида.

В комнату, в которой и без того было тесно, вошли двое. В штатском, но манера держаться выдавала их с головой.

Тот, что постарше, с удовлетворением оглядел наручники, которые красуются уже и на моих руках, и на руках Леонида.

Агенты пока еще не заметили осколки «термитника», и поэтому торжествующее выражение украшает их лица. Похоже, они вне себя от счастья, что удачно завершили столь сложную операцию, и предвкушают повышение.

Пока со мной обращаются нормально: на землю валить не стали, наручники одели не грубо. Но как только они поймут, что внеочередных звездочек им не видать, отношение резко изменится. Боюсь, не раз мне придется «случайно» упасть – сначала в скользких туннелях канализации, а потом в еще более скользких коридорах того ведомства, куда меня сейчас доставят.

– Алексей, посмотри – связь с будущим прервалась? – обратился старший агент к своему напарнику.

Тот, что помладше, прикрыл глаза. Похоже, он, как и я, прочипирован. А как же его напарник? Неужели по званию старше, а чипа нет? Наверняка есть. Просто не хочет отвлекаться – наслаждается ситуацией. Вон с каким превосходством на меня смотрит. Скотина.

Я почувствовал, как метнулся информационный поток запроса. На открытом пространстве это мне не удалось бы, но здесь соединение с Сетью возможно только через дистанционный порт в стене, а это позволяет легко уловить информационный поток.

Впрочем, я просто теоретизирую – зачем бы мне следить за чужими блужданиями по Сети? И без этого понятно, что связь с будущим не прервалась. «Термитник» оказался ни при чем. Развилка произойдет именно тогда, когда ее и предсказывали – лет через десять.

– Где диск? – обратился ко мне старший агент.

– Разбил,– коротко ответил я и мотнул закованными руками в направлении осколков.

Парни с лучеметами напряглись, агент в штатском непроизвольно отступил – похоже, мои движения их сильно нервируют.

Боятся, наслышаны обо мне. На лицо чуть было не вылезла идиотская самодовольная ухмылка, но я вовремя затолкал ее вглубь. Не стоит сейчас нарываться – мне и без того достанется.

Агент наконец-то сообразил, что нападать я не собираюсь, а лишь указываю на пол. Несколько секунд он смотрел на осколки, затем рассмеялся.

– Надо же! Действительно разбил! Вот только меня на это не купишь – тот диск, который я ищу, нельзя ни разбить, ни расколоть. Это предопределено.

Глаза его напарника открылись.

– Все в порядке, Евгений Вадимович,– отрапортовал он.– Связи с будущим нет, Развилка пройдена.

Как пройдена? Не может быть!

– Вот и хорошо,– заявил Евгений Вадимович.—Что, никак не можешь поверить, что проиграл?

Последняя фраза обращена ко мне. Похоже, на моем лице слишком ясно отразилось изумление.

Значит, диск все-таки имеет отношение к Развилке? Что ж, теоретически это возможно. В «правой» ветви реальности диск действительно должен был остаться целым, его роль в этом варианте будущего я проследил. Но про «левую» ветвь я знаю очень мало. Только предположил, что диск должен достаться спецслужбам. Вполне вероятно, что мое предположение неверно, что диск как раз и должен был разбиться, чтобы реализовалась «левая» ветвь.

Другими словами, все это время я мучился зря? Напрасно подвергался опасностям, напрягал силы? Столько усилий– и все пропало из-за секундной потери самоконтроля?!

Я чуть было не заплакал от обиды, хотя лить слезы не в моих правилах – я не делал этого уже лет двадцать, с тех пор как умер мой хомячок Хомка.

Но последняя неделя доконала меня. Может быть, я и зарыдал бы. Остановили меня две вещи. Первое, присутствие агентов и Леонида. Особенно Леонида – он с таким уважением смотрел на меня, считал крутым инсайдером, который обвел вокруг пальца спецслужбы. То, что меня все-таки арестовали, не изменило его отношения ко мне – похоже, он даже более уважительно стал ко мне относиться. И происходящее доставляет ему удовольствие, вон как у него глаза блестят. Чувствует себя героем приключения. Взрослый человек, а как мальчишка. Впрочем, это совсем не плохо, все настоящие инсайдеры сохраняют мальчишеский дух до конца жизни. Не могу я заплакать у него на глазах, разочаровать его.

Второе, что меня остановило,– одна маленькая мысль, рождающая большую надежду. Если реализовалась все-таки «левая» ветвь реальности, то Олег останется жив. Конечно, это не уверенность, а всего лишь предположение – слишком ненадежны мои знания о происходящем. И все же надежда умирает последней, всегда хочется верить, что все происходящее – к лучшему.

– Где диск? – повторил вопрос старший агент. Похоже, они тоже уверены, что в левой ветви диск должен попасть к ним в руки.

Внезапно старший агент отвернулся от меня, прикрыл глаза. Лицо преобразилось, самодовольное выражение исчезло. Теперь он выглядит так, как должен выглядеть хороший сотрудник органов перед лицом не просто старшего по званию, а непосредственного начальника. И, похоже, я недалек от истины. – Слушаю, товарищ полковник! – гаркнул агент. Мне стало любопытно. Встраиваться в канал связи я не решился – могут засечь, а сейчас не следует нарываться. Поэтому я просто слегка шевельнул рукой, направив коммуникатор на порт в стене. Конечно, это обеспечивает не слишком высокое качество – перехватить скачиваемый файл не удалось бы, он окажется сильно «побитым». Но это мне и не нужно. А изображение и звук, передаваемые в реальном времени, я смогу получить – хотя и с помехами. Через мгновение на чип стал поступать видеопоток. Конечно же закодированный. Но разве это препятствие для истинного инсайдера, пусть даже и предсказателя, а не хакера? Чип автоматически включил криптопрограмму, несколько мгновений анализировал поступающие данные. Кодировка-то примитивная! Я думал, что расшифровка займет больше времени. Странно, что органы не используют что-то посерьезнее.

На втором визуальном слое появилась толстая морда. Багровая – то ли из-за индивидуальных особенностей кровообращения, то ли по причине ярости.

В отличие от агента, глаз я не прикрывал. Во-первых, не стоит афишировать, что я подсматриваю. Во-вторых, мне это и не нужно – большой опыт работы сразу с несколькими визуальными слоями. Поэтому я вижу не только багровую физиономию, но и все, происходящее вокруг меня.